Дойл Брансон о Чипе Ризе (часть 2). 2008 год
… Помимо игры друг против друга, мы с Чипом делали массу всевозможных инвестиций. Большинство из них были просто ужаснейшими! Сначала мы поставили уйму денег на бега и все проиграли. Затем мы вложили деньги в операцию по поиску затонувшего «Титаника», и даже почти нашли его, но деньги кончились раньше. Эти затеи стоили нам по $20–30 тысяч каждая. А, да, мы еще инвестировали деньги в экспедицию по поиску Ноева ковчега, и нам даже прислали фрагмент этой посудины…
Также мы массу денег ставили на невероятнейшие спортивные события с коэффициентами вроде 1 к 900, а один раз вложились в христианский телевизионный канал. Это было нашим крупнейшим фиаско. Мы связались с каким-то парнем с дурной репутацией из Алабамы и не смогли вовремя выйти из игры.
Единственное, на чем мы действительно хорошо заработали — это ставки на бейсбол. Чип нашел какого-то чувака из Корнельского университета, который всегда бил ставки на бейсболе. Оказалось, что этот парень знал об игре практически все и даже написал компьютерную программу, в которой было больше информации, чем у любых букмекеров. Лет за пять в 90-х годах мы на этом заработали немало денег.
Мы делали ставки на бейсбол по всем США и вывели этот вид деятельность на новый уровень. Когда о нас стали говорить, многие начали пытаться побить нашу игру. Таким образом, нам понадобился человек, который смог бы в реальном времени закрывать все ставки и обрабатывать кучу информации. Все это требовало большой самоорганизации, и Чип сам со всем этим справился! Из него получился бы неплохой исполнительный директор какой-нибудь компании.
Один на один
У нас с Чипом были довольно любопытные взаимоотношения. Он был одним из моих лучших друзей, но в то же время и одним из самых неуступчивых соперников. Люди часто спорят, кто из нас играл сильнее, но мне кажется очевидным, что мы оба отлично играли. Думаю, по профиту Чип за все эти годы меня превзошел, но ведь это карты, ему всегда везло в коин-флипах и кулерах!..;)
Проводя много времени за игрой, у нас сложилось нечто вроде товарищества, хоть мы никогда и не делились информацией по поводу игры друг друга. Мы обсуждали других игроков, но никогда не обменивались мнениями о сильных и слабых сторонах в игре друг друга. У нас было мирное, дружеское соперничество, тем не менее, против Чипа я всегда играл с такой силой, с какой не играл ни против одного из моих оппонентов.
Часто говорили также и о том, что у нас, мол, какой-то сговор, но в этом не было ни слова правды. Полагаю, люди так думали из-за того, что чаще всего победителями из-за стола вставали именно мы вдвоем, к тому же, мы же в основном и собирали игру. Мы сидели и играли один на один, пока кто-нибудь к нам не подсаживался. Кстати, Чип великолепно умел привлекать в игру богатых людей. Он был таким общительным и представительным, в отличие от меня — я никогда не умел скрывать своего негативного отношения к тому или иному человеку. Чип был настоящим дипломатом.
Я часто подшучивал над ним, что он похож на «Америкэн-боя» с широкой белозубой улыбкой, которая всех вокруг пленит. Он мог заговорить с абсолютно незнакомым человеком, и через какое-то время мы уже играли втроем. Это была особенность его характера. Барри Гринстайн как-то рассказывал, как он впервые оказался в игре. Чип тогда ему сказал: «Давай, парень, поиграем во что только пожелаешь. Ты преуспеешь в этой игре!» Он сел с нами, и, как оказалось, действительно преуспел.
Чип Риз и Барри Гринстайн
За столом у Чипа было преимущество практически перед любым соперником. Он любил говорить, что обязан своими успехами не своей A-игре. И он был прав, ведь его A-игра была не многим лучше, чем у других. Настоящее преимущество Чип получал тогда, когда в дело вступала его D-игра, которая, как он сам любил отмечать, не слишком-то и уступала его A-игре.
Чип умел с невероятной легкостью выходить из игры, когда что-то не складывалось. Он абсолютно спокойно вставал, уходил, а возвращался лишь на следующий день. Подавляющему большинству игроков это не под силу и стоит в итоге огромного количества денег.
Еще одна неотвратимая вещь для любого игрока, с которой Чип справлялся безупречно — это бэд-биты. Он относился к ним невероятно спокойно, я в своей жизни такого больше не встречал. Я знал его очень долгое время, и ни разу не видел, чтобы он занервничал или поднял на кого-то голос. Есть лишь один человек, который был на это способен — это мой отец.
Тихий уход
Возможно, у Чипа было предчувствие, что с ним что-то не так, а, быть может, доктор сказал ему, что его дела идут неважно, но примерно за полгода до смерти он стал отдаляться от всех. Сначала мы разговаривали с ним по два-три раза в день, но в итоге общение свелось к двум-трем разам в неделю. Мне это показалось весьма странным. После его смерти я узнал, что Чип очень не хотел, чтобы кто-то из покерного мира узнал о его болезни. Он боялся, что игроки на этом начнут наживать…
В последнее время мы совсем перестали общаться, и я даже не помню, когда видел его в последний раз. Хотя я хорошо помню наш последний телефонный разговор. Я позвонил ему рассказать о каких-то приколах, которые мне прислали по электронной почте. Если бы я знал, что никогда больше его не услышу, я бы сказал ему, как горжусь тем, что знал его столько лет, и как сильно я его люблю. Для меня он был очень особенным человеком, мы очень во многом были схожи.
Чип Риз
Многие, включая меня, говорили речи на похоронах Чипа. Думаю, ему бы это понравилось. Мне кажется, он остался бы доволен тем, что люди запомнят его, как одного из самых сильных игроков. Он бы хотел, чтобы его помнили и как того, кто, в случае необходимости, всегда ставил свою семью выше игры. Он был настоящим послом покера. Я знаю, что запомню его именно таким.
После смерти Чипа кремировали, его семья забрала его прах, поместила его частичку в сплав золота и отлила нательные крестики, которые раздала друзьям Чипа. Я пытался его носить, но у меня не получается… Придет время, и я его надену.
Справиться с мыслью о том, что Чипа больше нет, было очень непросто. Первые два-три месяца после его кончины я сидел дома и ничего не делал. Я буквально потерял интерес к жизни, внутри меня образовалась какая-то пустота.
Позже я понял, что последнее, о чем желал бы Чип, так это о том, чтобы я сидел и горевал по нему. Я осознал, что очень скоро присоединюсь к нему, так что нужно продолжать жить.
Мы по-прежнему играем в дорогую игру в Bobby’s Room, но сейчас там все не так, как прежде. Без Чипа находиться там очень грустно. Иногда я смотрю на его большую фотографию, висящую на стене, и представляю, что он сидит с нами, смеется, что-то жует и заключает бесконечные пари. Вот сейчас я подумал, что ему удалось найти лучший способ, чтобы уйти из жизни — лег спать и не проснулся. Как это превосходно! И как типично для Чипа. Даже неумолимая и неизбежная смерть раздала ему натс!..
Автор — Дойл Брансон (Doyle Brunson)
Перевод и обработка материала — Александр «alexoxol» Гинько
Статья была опубликована на www.pokerplayer.co.uk и www.pokermoscow.ru — на русском.
Читать первую часть
Также мы массу денег ставили на невероятнейшие спортивные события с коэффициентами вроде 1 к 900, а один раз вложились в христианский телевизионный канал. Это было нашим крупнейшим фиаско. Мы связались с каким-то парнем с дурной репутацией из Алабамы и не смогли вовремя выйти из игры.
Единственное, на чем мы действительно хорошо заработали — это ставки на бейсбол. Чип нашел какого-то чувака из Корнельского университета, который всегда бил ставки на бейсболе. Оказалось, что этот парень знал об игре практически все и даже написал компьютерную программу, в которой было больше информации, чем у любых букмекеров. Лет за пять в 90-х годах мы на этом заработали немало денег.
Мы делали ставки на бейсбол по всем США и вывели этот вид деятельность на новый уровень. Когда о нас стали говорить, многие начали пытаться побить нашу игру. Таким образом, нам понадобился человек, который смог бы в реальном времени закрывать все ставки и обрабатывать кучу информации. Все это требовало большой самоорганизации, и Чип сам со всем этим справился! Из него получился бы неплохой исполнительный директор какой-нибудь компании.
Один на один
У нас с Чипом были довольно любопытные взаимоотношения. Он был одним из моих лучших друзей, но в то же время и одним из самых неуступчивых соперников. Люди часто спорят, кто из нас играл сильнее, но мне кажется очевидным, что мы оба отлично играли. Думаю, по профиту Чип за все эти годы меня превзошел, но ведь это карты, ему всегда везло в коин-флипах и кулерах!..;)
Проводя много времени за игрой, у нас сложилось нечто вроде товарищества, хоть мы никогда и не делились информацией по поводу игры друг друга. Мы обсуждали других игроков, но никогда не обменивались мнениями о сильных и слабых сторонах в игре друг друга. У нас было мирное, дружеское соперничество, тем не менее, против Чипа я всегда играл с такой силой, с какой не играл ни против одного из моих оппонентов.
Часто говорили также и о том, что у нас, мол, какой-то сговор, но в этом не было ни слова правды. Полагаю, люди так думали из-за того, что чаще всего победителями из-за стола вставали именно мы вдвоем, к тому же, мы же в основном и собирали игру. Мы сидели и играли один на один, пока кто-нибудь к нам не подсаживался. Кстати, Чип великолепно умел привлекать в игру богатых людей. Он был таким общительным и представительным, в отличие от меня — я никогда не умел скрывать своего негативного отношения к тому или иному человеку. Чип был настоящим дипломатом.
Я часто подшучивал над ним, что он похож на «Америкэн-боя» с широкой белозубой улыбкой, которая всех вокруг пленит. Он мог заговорить с абсолютно незнакомым человеком, и через какое-то время мы уже играли втроем. Это была особенность его характера. Барри Гринстайн как-то рассказывал, как он впервые оказался в игре. Чип тогда ему сказал: «Давай, парень, поиграем во что только пожелаешь. Ты преуспеешь в этой игре!» Он сел с нами, и, как оказалось, действительно преуспел.
Чип Риз и Барри Гринстайн
За столом у Чипа было преимущество практически перед любым соперником. Он любил говорить, что обязан своими успехами не своей A-игре. И он был прав, ведь его A-игра была не многим лучше, чем у других. Настоящее преимущество Чип получал тогда, когда в дело вступала его D-игра, которая, как он сам любил отмечать, не слишком-то и уступала его A-игре.
Чип умел с невероятной легкостью выходить из игры, когда что-то не складывалось. Он абсолютно спокойно вставал, уходил, а возвращался лишь на следующий день. Подавляющему большинству игроков это не под силу и стоит в итоге огромного количества денег.
Еще одна неотвратимая вещь для любого игрока, с которой Чип справлялся безупречно — это бэд-биты. Он относился к ним невероятно спокойно, я в своей жизни такого больше не встречал. Я знал его очень долгое время, и ни разу не видел, чтобы он занервничал или поднял на кого-то голос. Есть лишь один человек, который был на это способен — это мой отец.
Тихий уход
Возможно, у Чипа было предчувствие, что с ним что-то не так, а, быть может, доктор сказал ему, что его дела идут неважно, но примерно за полгода до смерти он стал отдаляться от всех. Сначала мы разговаривали с ним по два-три раза в день, но в итоге общение свелось к двум-трем разам в неделю. Мне это показалось весьма странным. После его смерти я узнал, что Чип очень не хотел, чтобы кто-то из покерного мира узнал о его болезни. Он боялся, что игроки на этом начнут наживать…
В последнее время мы совсем перестали общаться, и я даже не помню, когда видел его в последний раз. Хотя я хорошо помню наш последний телефонный разговор. Я позвонил ему рассказать о каких-то приколах, которые мне прислали по электронной почте. Если бы я знал, что никогда больше его не услышу, я бы сказал ему, как горжусь тем, что знал его столько лет, и как сильно я его люблю. Для меня он был очень особенным человеком, мы очень во многом были схожи.
Чип Риз
Многие, включая меня, говорили речи на похоронах Чипа. Думаю, ему бы это понравилось. Мне кажется, он остался бы доволен тем, что люди запомнят его, как одного из самых сильных игроков. Он бы хотел, чтобы его помнили и как того, кто, в случае необходимости, всегда ставил свою семью выше игры. Он был настоящим послом покера. Я знаю, что запомню его именно таким.
После смерти Чипа кремировали, его семья забрала его прах, поместила его частичку в сплав золота и отлила нательные крестики, которые раздала друзьям Чипа. Я пытался его носить, но у меня не получается… Придет время, и я его надену.
Справиться с мыслью о том, что Чипа больше нет, было очень непросто. Первые два-три месяца после его кончины я сидел дома и ничего не делал. Я буквально потерял интерес к жизни, внутри меня образовалась какая-то пустота.
Позже я понял, что последнее, о чем желал бы Чип, так это о том, чтобы я сидел и горевал по нему. Я осознал, что очень скоро присоединюсь к нему, так что нужно продолжать жить.
Мы по-прежнему играем в дорогую игру в Bobby’s Room, но сейчас там все не так, как прежде. Без Чипа находиться там очень грустно. Иногда я смотрю на его большую фотографию, висящую на стене, и представляю, что он сидит с нами, смеется, что-то жует и заключает бесконечные пари. Вот сейчас я подумал, что ему удалось найти лучший способ, чтобы уйти из жизни — лег спать и не проснулся. Как это превосходно! И как типично для Чипа. Даже неумолимая и неизбежная смерть раздала ему натс!..
Автор — Дойл Брансон (Doyle Brunson)
Перевод и обработка материала — Александр «alexoxol» Гинько
Статья была опубликована на www.pokerplayer.co.uk и www.pokermoscow.ru — на русском.
Читать первую часть
0 комментариев